Её представляли каким-то людям, задавали какие-то банальные вопросы, улыбались и повторяли, что рады знакомству. Мамору знал уйму людей и обходил залы довольно живо и спокойно, как будто шумиха и гам его ничуть не смущали. Мара искала Тину… ну… Тину конечно и начальство. Чтобы ее представили другой половине гостей и понадавали еще карточек. Свои, конечно, Мара оставила на столе на работе.
Заметив Тину Мара тут же определила нескольких своих сотрудников рядом, главу корпорации, Мураками Хидеаки-сана и тут ,наконец, Цветочек, как её обозвала Тинацу, Юки Ханако.
Ей сразу стало легче, она направилась прямо к Тинацу, виня ее про себя за Мамору, платье и чулки.
- Тина-сан!
- Мара-тин, прекрасно выглядишь, - лучезарно и хищно улыбнулась Тинацу.
- Ещё бы, - процедила Мара и быстро ретировалась к Ханако.
Секретарь шефа была сегодня ослепительна. В том плане, что смотреть на нее было больно глазам. Девушка выбрала для презентации канареечно желтое платье до пят, с лифом вышитым бисером. При достаточно высоком росте и светлых волосах, Ханако была как солнечный зайчик. Хидеаки время от времени бросал взгляд на неё, неодобрительно хмурился и смотрел в другую сторону, но ничего не говорил. Очевидно, считал, что для презентации конкурентов такой наряд весьма подходит.
- Добрый вечер, Ханако! Очень рада Вас видеть, - Мара и вправду была рада видеть хоть кого-то не из начальства и не из предателей, к которым была причислена Тина и за компанию с ней Мамору. - Отлично выглядите.
- Здравствуйте, Мара! - Совершенно искренне обрадовалась Ханако, хоть одно дружелюбное лицо среди всех.

С самого начала вечера Тинацу мечтала поскорее уйти, но Хидеаки вел себя подчеркнуто по-светски и держал ее в поле зрения, представляя разным людям, обращаясь с вопросами и поддерживая короткую дистанцию. С самого начала рядом с ним кроме Ханако и пары руководителей технических отделов была Куросу Сакурако. И Тинацу хотела только одного: уйти до прихода Мары с Мамору.
Встреча в коридоре была мимолетной, и Тина была уверена, что Куросу зашла лишь навестить друга, но сегодня стало ясно, что она теперь будет частью компании, а точнее - психолог-консультант высшего состава.
Шикарный наряд сидел на Сакурако, как на вылитой из метала статуэтке. Даже среди сотни красавиц зала эту девушку было заметно. И на нее было устремлено много взглядов, восхищенных и завистливых.
Тинацу была раздражена. Ей все так же хотелось исчезнуть и забыть, что все это превращается в жуткую реальность. Как вдруг ее окликнула Мара.
Мамору был всего в паре десятков шагов, но Тина уже знала, что он заметил.
И в тот же миг женщина увидела лицо Хидеаки. Для него появление Мамору тоже было неожиданностью.
Сакурако подплыла к Тинацу за шаг до того, как это сделал Мамору, и все трое неминуемо оказались на одном квадратном метре. Событие, которое Тина бы запечатлела, чтобы посматривать на него в часы, когда кажется, что хуже не бывает.
- Добрый вечер, - Мамору улыбнулся одновременно и Тине, и Сакурако. Первой захотелось быть где-то очень далеко, вторая ослепительно улыбнулась в ответ:
- Добрый вечер, Мамору-сан.
Тинацу, собравшись в комок, произнесла:
- Мамору, Сакурако теперь психолог руководящего состава «Дон Ли».
- Неуже-е-ели. Мои поздравления. Прекрасная возможность, не так ли, Куросу-сан?
- Действительно прекрасная, для меня честь работать в «Дон Ли», - Сакурако спокойно смотрела на Мамору, и Тинацу видела, как он собой недоволен.
Мураками Хидеаки освободился от очередной стайки важных шишек, и Мамору пришлось отойти поприветствовать главу его новой компании. Они обменялись формальными приветствиями, и тут же, как по команде, оттолкнулись друг от друга и разошлись в разные стороны. При этом Хидеаки красноречиво дал понять Тинацу, чтобы следовала за ним.

Пройдя на открытый балкон-террасу, где слонялась еще пара тройка уставших от ожидания и курящих гостей, Хидеаки тихим голосом произнес:
- Ты привела Мамору, чтобы показать, насколько я тебе не начальник или чтобы отомстить за события шестилетней давности? Я не собирался ставить тебя в подчинение или еще как-то накалять ситуацию. Мне нужен был свой человек на новой должности. Чего ты восприняла это как вызов?
Тинацу про себя удивилась: Хидеаки оправдывается, вместо нападения. Да уж, но никак невозможно сказать, что Мамору она взяла на работу вовсе не из-за Хидеаки, и что выпад у него в кабинете был лишь удачным ответом.
- Я не могла пригласить Мамору. У меня нет ни подобных связей, ни желания ими обладать в этой фирме.
Хидеаки был искренне удивлен.
- Его пригласили «Да Фен». Ещё до того, как он перешел к нам. А я пришла с начальником отдела пиар и развития, Ёсики-сан, как вы и просили.
Тинацу решила сосредоточится на предмете разговора и не дать шанса Хидеаки вернуться к обвинениям насчет Мамору.
- А вот о назначении Куросу-сан и вообще ее появлении стоило бы известить, хотя бы почтовой рассылкой в пятницу. Это могло бы вообще отбить у Мамору желание появляться тут. Вы об этом не подумали?
Хидеаки молчал. Выходило, что он опять набросился на Тину из-за Мамору, и опять все вышло не так.
- Я не хочу с тобой войны, - Хидеаки в упор смотрел на Тину. Единственная фраза, которой он надеялся выйти из этого круговорота неожиданностей и осложнений.
Тинацу спокойно подняла голову и глядя на него ответила:
- Со мной у тебя ее никогда и не было.
Говорить было не о чем и нужно было возвращаться к остальным, подобное отсутствие отметили бы как нежелательное.
Войдя обратно в зал, Тинацу незамедлительно оторвалась от Хидеаки и, прорезая все нараставший поток людей, начала искать взглядом Мамору.
- Тина-сан! - услышала она за спиной требовательный голос подруги. Обернувшись, Тинацу вновь оценила роскошный вид Мары-тин.
- Повторюсь, ты сегодня очаровательна.
- Я не вижу в этом ничего хорошего. Ты виновата, что все это происходит со мной. Ты вечно умудряешься придумывать мне испытания и муки, - Мара красноречиво взглянула на маленькие черные туфельки, очевидно начинающие натирать.
- Мара-сан, дорогая, неужели ты год не рассказывала мне, как мечтаешь попасть хотя бы на одну из презентаций «Да Фен»? Неужели же так все плохо?
Тинацу изобразила легкий подшучивающий над подругой тон и улыбку. Внутри у неё выл сигнал тревоги, пока она обыскивала зал, всё ещё не находя Мамору.
Мара должна была признать, что презентация великолепна. Она сразу засыпала Тину описаниями и деталями работы пиар отдела конкурентов, подчеркивая выгодные плюсы и делая сразу же заметки для себя. Тинацу слушала только в пол уха, не будучи способной вникать в детали с должным вниманием.
Мара же была в восторге от увиденного и услышанного. Её профессиональные инстинкты обострились, а наблюдательность завозили добавочными партиями и оптом. И когда она в очередной раз по полкам разложила, как, что и зачем было сделано работниками «Да Фен» по раскрутке, Тина увидела Мамору возле группы людей на выходе из зала.
- Мара-сан, я подойду к Мамору, хочу уйти пораньше и перепоручить ему некоторые дела. Ты извинишь?
- Мамору? Блин, а ты не могла бы его с собой забрать, а дела перепоручить мне, - сострила подруга, но видно было, что на этот раз это просто привычная шутка.
- Ты заскучаешь, - по-деловому, уже не слушая, ответила Тина и напрямик пошла к сотруднику.

- Не ожидала что ты так долго продержишься, - соврала Тинацу. - Уже уходишь?
Мамору обернулся и раздраженно ответил:
- Я видел твою, - он добавил твердости в голос, - хваленую выдержку в магазине с Ёсики, - и тут он осекся. Тина смотрела на него, довольно улыбаясь, как на пойманную зверушку хищник садист.
- Именно Ёсики. Кажется, вы вместе приехали. - И Тина красноречиво взглянула через весь длиннющий зал, где яркое зеленое платье с красной розой суетливо обходило все наплывающих гостей
- Так ты вспомнил?
Мамору свирепо сверкнул на нее взглядом.
- Да. Я ее видела. И нет, я не знала, что они будут тут вдвоем. Потому и не предупредила тебя. Мне казалось, ты был готов к работе под началом Хидеаки, а значит и не мог исключить подобную возможность, ведь так?
Тинацу давила на парня даже позой и взглядом, давая понять, что не допустит, чтобы он удобным для себя способом просто вышел из ситуации.
Мамору нахмурился, стал уставшим и угас. Тинацу сразу подумала, что перестаралась. Достаточно было просто указать, что он пришел не один, и он бы остался до конца.
- Я думаю, это хорошо, что вы снова встретились, - Тинацу произносила каждое слово очень тихо, очень аккуратно и очень вкрадчиво. - Это не могло остаться незавершенным тогда. Время прошло. Нужно уметь связывать свое прошлое и настоящее.
- Ты хочешь это связывать, а я нет, - с этими словами Мамору обошел ее и направился в конец зала, где его ожидала спутница, которой он так неосмотрительно пренебрег.

- Ёсики-сан, мы забыли обсудить в машине одну вещь.
Мара обернулась на уже привычный голос Мамору:
- Какую?
- Так мы знакомы или нет? - Он засмеялся и требовательно посмотрел на нее. - Я же не знал изначально, как себя вести, но Тина-сан, очевидно, решила, что я пренебрег своими обязанностями сопровождающего, - и Мамору демонстративно подставил локоть.
Мара ухватилась за него, как за спасательный круг, даже не раздумывая. Туфли опасней детских споров.
- И я подумал: может, это вы пожаловались на невнимание с моей стороны? – Он, смеясь, наклонился к ней. - Так?
Невзирая на туфли Мара не побрезговала изобразить оскорбленную гордость.
Не отпуская при этом локоть сотрудника.
- Ёще чего! Стала бы я жаловаться Тине, что спокойно провела полчаса, - и подумала: «Спокойно в этой толпе и со всеми этими карточками и представлениями». - И нам обоим следовало завести пару тройку новых знакомств.
Мара думала, что выглядит деловой, взрослой и независимой.
- Ах, да. Знако-о-омств, - протянул Мамору и полез рукой в карман.
Мара решила, что он ищет ее часы, но нет. Через мгновение он достал ее визитницу из полированного черного пластика и протянул. – Вот, бизнес леди, Вы забыли на столе в пятницу. Я осмелился потянуть. У тебя вечно такой беспорядок, - добавил задумчиво он.
Мара, беря у него из рук визитницу, чувствовала себя хуже некуда. Весь образ разрушил. Злодей.

Презентация длилась уже несколько часов, потрясающие новинки от мелких программок до крупного 3D визуализатора утомили и перенасытили мозг Мары. Мамору же казался довольно беспристрастным наблюдателем, светским и неутомимым. Они и дальше знакомились, обменивались карточками и комментировали происходящее друг другу, но Мара уже не чуяла ног, даже опираясь уже чуть ли не всем весом на Мамору.
Хидеаки покинул зал вместе с многими представителями других компаний пол часа назад. Сакурако тоже ушла, Мамору видел, как она звонила кому-то. Наткнувшись взглядом на Тину, он понял что свой долг выполнил и обещавшая стать шикарным происшествием презентация, оказавшаяся в итоге принудительной ношей, могла быть засчитанной. Мару нужно было увести еще час назад, но он прекрасно понимал, что пока Хидеаки тут, уйти он не может. Несколько раз они пересекались в зале, один раз Тинацу повторно представила его спутницу Хидеаки, как главу теперь подчиненного ей отдела пиар.
А Хидеаки повторно представил Сакурако, как нового психолога руководящего состава. От этих дежавю Мамору укачивало. Только одна Мара преспокойненько пошатываясь на каблучках, пыталась уловить наилучшее в ситуации и не поддаваться унынию. Её рыжая грива сверкала огнем то у одного, то у другого стенда, и живой заразительный интерес не давал Мамору совсем впасть в хмурое раздумье.
И вот, наконец, он мог спокойно забрать себя и свою спутницу отсюда.
- Ёсики-сан, я думаю, нам уже стоит переместиться куда-то, где есть хотя бы кресла, не говоря уже о еде. Шесть часов на ногах и в таком обилии информации из кого угодно могут сделать зомби, - Мамору указал на себя. - Хотя для тебя, кажется, время прошло незаметно, и ты, может, еще полна сил, тогда мы можем остаться.
Мамору блефовал, он видел, что Мара просто валится с ног от усталости и голода.
- Как решишь?
- Я бы уже покончила с этим, - быстро ухватилась Мара за возможность свалить.
- Вот и отлично.
В машине, включив легкую музыку и кондиционер, Мамору продолжал молчать, а Мара, наконец, сбросив туфли и поджав ноги на заднем сидении, смогла расслабиться и ни о чем больше не думать, даже о Мамору, который спокойно вел темную машину сквозь ночной город.

Сзади спокойно дремала маленькая девушка, бросив туфли на пол, колонки урчали джаз, из открытого окна ветер нес прохладу ночной реки. Ночные огни города вдалеке за мостом бликовали и дрожали на воде. Мамору хотел курить, как он хотел курить уже лет 10 с тех пор как бросил. Кто-то закуривал, а у него было вот это «очень хотеть», он думал всегда, что с годами это пройдет, но ничего не менялось, и он также боролся с этим желанием, как и год, два, пять назад.
Кто знал что Тина позвонит… Он ждал, что она позвонит дней тридцать, а может и сто подряд, потом раз в месяц, потом раз в год. А потом неожиданно этот звонок и работа. Что бы с ним не происходило и как много времени бы не прошло, он ждал этого звонка. Но ещё дольше он ждал этой встречи. Почему никому из них не хватило смелости и решительности перечеркнуть все это? Забыть это как пройденный этап? Вернуть все как было?
Мамору прекрасно знал почему. Ни для кого из них этот этап не был пройден. Ни один не смирился и не забыл произошедшее. И теперь каждый должен для себя решить, какой же конец должен быть у этой истории.
Сакурако... Тина верно заметила: из-за нее я чуть было не забыл об этой странной девушке. И Мамору глянул в зеркало заднего вида.
«Надо же, покрасилась. Красивый такой цвет.»
Он смотрел, как отблески приборов и ночничка мерцают на медных волосах, и думал о вечере. Как-то глупо было внезапно оказаться таким никчемным сегодня. Хидеаки, Сакурако и даже Тина - все держались на высоте. Вечно они умели сделать хорошую мину при плохой игре. Мамору никогда таким не был. Старые воспоминания услужливо стучали по голове
«Ты слишком импульсивный», - услышал он слова Тины. - «Ты не умеешь совладать ни собой, ни со своими проблемами. Ты опустился до драки на улице. Ты хоть представляешь, какой удар ты нанес семье Хидеаки?»
Всё это звоном голоса подруги отбивалось в его голове уже много раз, но сегодня он понимал, что опять не справился, опять не смог быть холодным, светским.
Первый разговор с Сакурако за столько лет, и он сразу его выдал. Черт! Ему захотелось вмазать по приборной панели, но сзади же спала девушка.
Так мирно, буд-то у себя в постели.
«Ну, она и уста-а-ала», - пронеслось у него в голове. – «Что ж. Пора возвращаться в город. Если она проснется в таком месте, может запросто испугаться», - и Мамору повернул ключи зажигания.

Подъехав к дому и припарковав кое-как машину, Мамору подошел к задней дверце:
- Ёсики-сан, - позвал он. Ноль реакции.
- Ёсики-сан, вставай, - он потряс девушку за плечё и волосы рассыпались по сидению. Мара нахмурилась.
- Пора топать домой, - проворчал Мамору, легко приподнимая девушку за плечи и усаживая в машине.
- Эй, соня, - тихо проговорил он.
Девушка потихоньку просыпалась, хмурилась и начала поднимать руки, не открывая глаз
- Ч-ч-черт, утро, - уже произнесла она, еле шевеля губами.
Мамору легко встряхнул ее за плечи еще раз.
- Нет, Ёсики-сан, мы вернулись домой, ты уснула в машине.
Мара резко распахнула глаза, отстранилась слегка и оглядела машину.
- ... м-м-м-м… я уснула…
- Да. Давай, подбирай туфли, - засмеялся Мамору.
- Ого! Час ночи! Я столько спала...
Мамору промолчал. Мара суетилась в машине, обуваясь, нащупывая клатч и поправляя волосы. Чтобы не мешать, парень встал, облокотившись о дверцу и разглядывая дом.
- Все, - вырвалась из западни девушка. Стало неловко стоять обоим у подъезда, как парочке.
- Спасибо за приглашение. Это было очень увлекательно, - официально поблагодарила Мара.
- Спасибо, что согласилась принять мои извинения за рубашку, - улыбнулся Мамору.
- Доброй ночи.
- Доброй ночи, - Мара направилась к себе, а Мамору, захлопнув дверцу, завел мотор.
Мара поднялась на первый этаж и вызвала лифт. Тут дверь подъезда хлопнула и очень быстро рядом оказался Мамору, он взбежал вверх по ступенькам со словами:
- Постой. Не садись.
Мара удивленно вскинула брови:
- Что-то забыл?
- Да, забыл, - Мамору вытащил из кармана пиджака часики. - Я обещал, что сдам в починку, но разрешения не спросил. Это же твоя вещь. Я смогу отдать их только на следующей неделе. Пусть будут у тебя.
Мара только сейчас вспомнила, что так и не забрала свои часы. Они так спешили.
- И ещё, - Мамору вытащил из другого кармана жалкого вида бутон темно-красной розы, уставший, как и эти двое. - Это жутко звучит, но я забыл тебе его отдать в зале. Извини.
Мара ошарашено приняла «цветочек»:
- Это очень мило… забыть… - Выдавила она.
- Принеси часы к концу недели, ладно? - И этими словами Мамору сбежал по лестнице.
- Доброй ночи, - крикнул он вслед.
- Доброй ночи, - пробормотала Мара и нажала кнопку лифта. Лифт не работал.

Тёму разбудил мобильный.
- Темацу, я задерживаюсь. Ты можешь меня забрать в 2?
- А?
- Я сказала, что смогу освободится только к 2м. Ты спал?
- Да, я уснул. Устал сегодня.
- Тогда сегодня я поеду одна.
- Нет. Я заберу тебя.
- Уверен?
- Да, уверен. Мы едем, как договаривались?
- Да. В «Хань Лун»
- Хорошо… Это значит костюм…
- Да, если хочешь танцевать не на заднем дворе, - судя по голосу Сакурако улыбалась.
- Я буду к 2м.
Взяв сигарету и выйдя на балкон, Тёма в который раз задумался:
«Почему она продолжает звонить. Нет никакого смысла даже пробовать что-то начинать с такой как она.»
У Мары было темно.
«Наверное, спит давно. Или... Я уверен, Мамору ушел… Он не остался бы…»
Через полтора часа в темном костюме Тёма вышел на тесную лестничную клетку. Придерживая телефон, сигареты и пытаясь закрыть замок, он услышал шаги поднимающегося человека.
Час ночи, верхний этаж. Настораживает. Кто это так поздно? Он замер, глядя на пролет.
- Ма-ара!
Мара не на шутку испугалась.
- Тёмка! Ты – свинья. Ты меня напугал до полусмерти!
- Извини. Я думал чужой кто-то зашел в такое время.
Мара была очевидно немного смущена и напугана. Коктейльное платье, туфельки, маленькая сумочка...
- Ты же была дома, я видел вас вечером.
- Видел?
- Да. Вы заносили продукты.
- А, да. Мы скупили пол магазина! Хорошо, что холодильник большой.
- Значит... Что-то типа… свидания?
«Черт, Тёмка деликатен, как слон в посудной лавке».
- Нет, не совсем. Мы ходили смотреть презентацию. В «Да Фен».
- Ясно, - Тёма, конечно же, слышал от сестры, но Маре об этом знать не за чем.
Мара смотрела на Тёму в костюме, соображая, куда он намылился на этот раз.
- Ты стал прилично одеваться в последнее время. Приличные места? - Она засмеялась от своей шутки
- Мда… Фейс контроль. Танцы…
- Танцы, - это ее развеселило.
- Угу…
Стало тихо. В такое время даже их приглушенные голоса не заполняли всю пустоту. Сейчас она навалилась ватным одеялом.
- Ну, доброй ночи, Тёма. Завтра, чтобы был вовремя. Или хотя бы опоздал на приличное время.
- Доброй ночи...
Шаги замолкали на лестнице, пока Мара искала в темноте замочную скважину.
«Танцы... Странно, я даже не знаю... Танцует ли он? За столько лет мы ни разу не ходили куда-то. Вообще никуда. Капец... Какие танцы? От него вечно каждое утро клубами. А теперь и дымом. Тусит там черти с кем. Тёмка не исправим.»
Она зашла в темную квартиру. На полу еще лежали несобранные пустые пакеты, второпях оставленные вечером, блузка, брюки. На автоответчике мигало сообщение.
«Ты не шаришь в графике даже на три с минусом. Как ты руководишь отделом, двоечница? Ноги на пять с плюсом. Можно я зайду через… 3, 2, 1…» - в двери позвонили.
Мара дернулась и уже направилась к двери. Как тут на автоответчике раздался смех:
- ха-ха-ха. Даю 100 процентов, что ты поперлась открывать. На часы посмотри! Пока ты спускалась к машине вечером, я записал звук дверного звонка.
Автоответчик отключился.
Мара клацнула следующее сообщение.
- Доброй ночи, рыжая. Не сгори со стыда во сне!
Глупую улыбку пришлось отмывать в душе. На часах три ночи. Завалиться спать. Завтра - о, ужас! – 10 проектов. Но почему-то она опять улыбнулась.

Самое прекрасное в выходных – просыпаться по желанию. Не важно, сова ты, или жаворонок, почему-то на работу мы все просыпаемся под будильник. Будто тело намекает – работа есть насилие общества над индивидуальностью.
Она – это индивидуальность – желает вольной жизни, по возможности, с деньгами и всеми благами цивилизации. Общество же, в свою очередь, ни во что не ставит желания отдельных людей, у него есть свои, высшие цели, которым человек обязан подчиняться.
Размышляя подобным образом, Мара оторвала голову от подушки и прошлепала босыми ногами на кухню, варить кофе.
Почему-то стоило проснуться, как мозг тут же начинал толкать идеи. Хорошо, если удавалось подвигнуть его в направлении планов на день, тогда к окончанию завтрака Мара более менее представляла, что ей надо сделать за день, кому и что перепоручить и прочие рабочие мелочи.
Если же перехватить мысль в вольном полете не получалось, то размышления уводили девушку в абстрактные, далекие от реальности, темы. Иногда результаты таких умозаключений она озвучивала подругам, в таком случае все заканчивалось просто оживленной дискуссией за чашкой чая. Если же под руку попадался чужой человек, в клиническом случае, мужчина, он еще раз утверждался во мнении, что высшее образование женщин до добра не доводит.
Вот и сейчас Мара отчаянным усилием воли заставила непокорные мысли переключиться на воспоминания прошлой недели. А подумать здесь было о чем.
Во-первых, новый цвет волос сделал ее новостью недели всего отдела, а также отдела Эцу, которая отпустила очередную шпильку из серии: «и правильно, что покрасилась, на такой цвет мужики, как мухи, слетаются».
Лейко и Минэ дружно заявили, что Маре идет, только надо бы еще и гардероб под такие волосы обновить.
И все, вот просто абсолютно все, в подчиненном ей отделе сделали комплимент (иногда по два раза, особенно, если это было во время раздачи заданий).
Только два человека отреагировали странно. Ее сосед и ее напарник.
Тёмка исподтишка бросал недовольные чем-то взгляды на Мару. Причину своего недовольства он не озвучил. Спрашивать Мара не стала. Да и вообще, если он чем-то недоволен, это его проблемы. Она ж не высказывает ему за шляние по ночам неизвестно где и с кем.
Мамору все свои комплименты высказал еще на презентации. А сейчас непонятно почему вел себя примерно, как ученик во время проверки. Шпильки вылетали из него только, когда он работал, но как-то без огонька, по инерции, а остальное же время он казался погруженным в какие-то свои размышления и переживания.
Кроме того, девушка отчаянно пыталась вспомнить, что она делала между понедельником и пятницей.
События прошли как-то мимо нее, бледными образами вспыхивая в мозгу, намекая, что вот, опять, ты, драгоценная, проспала пять дней жизни.
Еще немного поразмышляв о разном, еще раз подивившись, как забавно и удивительно устроен мир, Мара допила кофе и отправилась в ванную.

Ханако проснулась без пяти шесть утра. Вселенский закон подлости привычно сработал с математической точностью, ведь всю неделю девушка мечтала выспаться, а в субботу как на зло проснулась в 5.55.
День обещал быть насыщенным, распределяясь между походом на рынок, уборкой и приготовлением обеда.
Семья - это не только отсутствие одиночества, но и бесконечные обязанности, которые девушка выполняла с поистине стоической выдержкой.
В 9, когда Ханако уже стояла с сумками на выходе, зазвонил ее мобильный.
- Я слушаю.
- Юки-сан? - этот голос Ханако уже выучила, его глубокий тембр и вечные недовольные нотки.
- Слушаю Вас, Мураками-сан.
- Приезжайте в отель "Дон Ли", мне нужно позвонить в Рим и отправить пару писем.
- Сегодня суббота, - этой единственной репликой девушка намекала шефу, что работать надо с понедельника по пятницу.
- Я знаю, но дело не терпит отлагательств. Жду Вас через 30 минут.
- Хорошо, - Ханако положила трубку и крикнула:
- Мам, мне надо на работу, срочно вызывают.
Про себя Ханако подумала, что скоро она точно наберется смелости и попросит у шефа компенсацию за транспортные расходы. Ведь он вызывал ее уже четвертый раз за неделю в неурочное время.
Но потом девушка вспомнила стандартное выражение лица и суровый взгляд своего шефа и решила, что с таким вопросом она лучше к нему как-нибудь потом обратиться.
Оставляя в коридоре сумку для продуктов и переодеваясь в костюм, Ханако не могла решить, что же лучше делать на выходные: пылесосить или переводить. Так и не придя к окончательному решению, она переложила телефон и кошелек из одной сумки в другую и вызвала такси.

Хидеаки ждал свою секретаршу в одном из кабинетов, расположенных в административной части отеля «Дон Ли». В руках он держал билеты на вечернее представление в центральном оперном театре. Его партнеры приехали сегодня из Перу по личным делам и позвонили ему с тем расчетом, что он устроит им развлекательную программу, и он никак не мог решить, стоит ли портить вечер, приобщая их к местному высокому искусству. Что будет правильно: сделать вид, что их поведение нормально и уважить людей, которые даже не предупредили его о своем визите, или перезвонить и сказать, что у него уже есть планы на сегодня и их, к сожалению, нельзя отменить?

Традиционно, все решил случай. В кабинет постучали, Хидеаки отложил билеты и громко крикнул: «Войдите!» На пороге возникла это блондинистое видение, к которому он никак не мог привыкнуть. Эта девушка разрушала всю его картину мира. Будучи блондинкой, она тем не менее, была необычайно умна, пунктуальна и ответственна. Но при этом, с техникой обращалась на Вы и шепотом, одевалась всегда согласно дресс-коду, но так, что не превращалась ни в леди-тигрицу, как та же Сакурако, ни в мышь серую, офисную, обыкновенную. И сегодня у нее на сумке болталась очередная звенелка, на этот раз виде розового слоненка!
- Добрый день, Мураками-сан!
- Здравствуйте! Проходите, присаживайтесь. Звонок будет через час, у Вас есть время подготовиться, документы на столе, - и он показал рукой на стол.
- А мы, что вечером идем в театр? Тогда я сейчас позвоню домой, предупрежу, что буду поздно. – Девушка вытащила телефон и вопросительно посмотрела на шефа.
Хидеаки понял, что жребий брошен, и сегодня вечером он будет засыпать в VIP ложе оперного театра.
- Да, Юки-сан, мы идем в театр. У Вас пять минут на звонок. – С этими словами он повернулся к двери и подошел к тумбочке с телефоном, чтобы заказать чай и не мешать девушке звонить домой.

В восемь вечера Мураками и партнерами и своей секретаршей сидел в ложе старинного оперного театра, оставаясь внешне спокойным, с учтивой улыбкой на лице, он внутренне кипел и возмущался. Он не любил оперу, партнеры вели себя не очень красиво, мягко говоря, и только спокойствие удава, исходящее от Ханако, давало ему позитивный пример и силы поддерживать образ учтивого хозяина. Если может она, то он точно ей не уступит!

Ханако сидела в огромном зале центрального оперного театра. Было прохладно и она набросила тонкую белую кофточку на плечи. Сцена увлекла и поглотила ее. Она сидела выпрямившись, как натянутая струна, не отрываясь глядя в даль на сцену и актеров. Хидеаки скучал. Перуанцы смотрели молча. Вести даже светскую беседу не было нужды, да и двойные переводчики опять же.
Он просто тоскливо наблюдал за сидящей рядом девушкой. И вот ее лицо, не меняя черт, без мимики, отразило шутку со сцены, потом другую, вот актеры перешли на ругань с экспрессивным итальянским задором, и девушка сосредоточилась, будто переча им, то вот дрогнули губы в усмешке, и пробежала волна непонимания, вот она небрежно убрала прядь с лица, неосознанно, машинально, не выходя из своего мира игры. Музыка сменяла сцены, актеры переодевали костюмы, голоса звучали иностранными голосами, подсказывая настроения героев, а Хидеаки наблюдал за ней.
Несколько раз он смотрел на сцену, чтобы увидеть то же, что и она, но ему ни разу так и не удалось. Только возвращаясь к ней и слыша вдалеке голоса, он чувствовал и понимал то, что видимо на самом деле происходило там.
Занавес опустился, зазвучали аплодисменты и задорные крики кумирам. Вот включили свет. Перуанский представитель вежливо обратился к Хидеаки, его переводчик вторил ему.
Ханако перевела бегло и не концентрируясь, будто бы знала наперед:
- Спасибо за прекрасное представление, Мураками-сан. Такой чувственной игры мне не доводилось видеть уже очень давно.
- Благодарю Вас. Я тоже поражен, - с вежливой улыбкой ответил Хидеаки.
Ханако, вторя его голосу, переводила для сопровождающей партнера.
Садясь в машину, которая должна была отвезти их в отель, Ханако обратилась к Хидеаки:
- Мураками-сан, Вам действительно понравился спектакль?
- Да, Юки-сан, я получил большое удовольствие, - задумчиво произнес Хидеаки, глядя на Ханако. - Вы, очевидно, очень любите театр?
- Да, просто обожаю. Сегодняшний вечер принес мне море удовольствия, - Ханако действительно сияла, расслабленная улыбка, горящие глаза и белая кофточка мерцали в полумраке авто.
Она отвернулась к окну, поправила упрямый белый локон, выбившийся из вечерней укладки, и все еще будто бы смотря на цену. Ее глаза отражали блики ночной реки и призраки ночного представления.
Хидеаки не мог оторваться и все смотрел на нее. Удивленно и с каким-то умиротворением, не боясь быть замеченным.
Поднявшись вместе в лифте до 14 этажа, Ханако попрощалась. Внизу ее ждал водитель, которому Хидеаки поручил отвезти девушку домой.
- Спокойной ночи, Мураками-сан.
- Доброй ночи, Юки-сан, спасибо за работу.
- Всегда рада, - девушка улыбнулась счастливой улыбкой. - Сегодня был чудесный вечер.
И с этими словами она повернулась обратно к лифту, оставив Хидеаки одного думать … как ни странно… о театре...