Меня зовут Юки Китано и я хочу рассказать вам одну историю, которая осталась в моей памяти навсегда.
Прошли зимние каникулы и опять наступили школьные дни. Это был последний год в школе и каждый должен был сделать свой выбор, куда поступать и кем он хочет стать. В нашем классе училось 30 человек: 17 девочек и 13 мальчиков.
Прозвенел звонок и начался первый урок литературы. После каникул было трудно сосредоточиться, все были немного растеряны. Учитель начал объяснять новую тему, но я даже не слушала, о чем именно он рассказывал. Я смотрела в окно на падающий снег. Через некоторое время я оглянулась по сторонам. В классе опять стояла знакомая картина: некоторые смотрели на время, подсчитывая, когда урок закончится, многие были заняты своими делами - кто болтал, кто рисовал, а кто-то делал вид, что слушает. Наконец-то эти 45 минут прошли и началась перемена.
Следующим уроком стояла алгебра, мой любимый предмет. Войдя в кабинет, мы с Киритани положили сумки, приготовились к уроку и пошли в учительскую, чтобы узнать об изменении в расписании. Киритани была старостой класса и моей лучшей подругой, с которой я с пятого класса сидела за одной партой. Мы взяли новое расписание и вернулись в класс. Как всегда там стоял шум, как будто каждый хотел перекричать другого. Киритани подошла к доске и громко произнесла:
- Сейчас я продиктую новое расписание, так что кому надо, пусть записывает, повторять не буду, - и она начала диктовать.
Присев за парту, я взяла свой дневник и открыла. Из него выскользнул листочек, похожий на письмо. Немного удивившись и почему-то улыбнувшись, я посмотрела по сторонам. Все писали расписание. Положив письмо обратно в дневник, я присоединилась к однокашникам. Закончив писать, ко мне подошел одноклассник Миура, он попросил мой дневник. Забыв о письме, я протянула его ему. Через мгновение я услышала, как Миура что-то начал читать вслух. Обернувшись, я увидела в его руках письмо, то письмо, которое я положила в дневник.
- Слушайте все, какая интересная информация. «Здравствуй, Юки. Давно хотел тебе признаться, но никак не решался, каждый раз меня что-то останавливало. То есть не останавливало, скорее всего, я боялся тебе рассказать о своих чувствах. Но сегодня я решился на это, понимая, что каждый из нас скоро пойдет своей дорогой…», – только Миура произнес эти слова, как Киритани подошла, схватила письмо и сказала:
- Миура, вот смотрю я на тебя и думаю, какой же ты неблагодарный и бессовестный. Как ты можешь читать чужие письма? Тем более Юки безо всяких разговоров дала тебе списать расписание, а ты, вместо того чтобы писать, стоишь и корчишь из себя умного, и это твоя благодарность ей?!
В классе стояла тишина, все смотрели то на меня, то на Киритани, то на Миуру. Я же стояла как вкопанная, не осознавая до конца, что происходит. Через мгновение Киритани подошла и отдала мне письмо.
Прозвенел звонок, и урок начался. Я положила письмо в карман. На уроке я не могла сосредоточиться, все думала, кто же написал мне это письмо. Учительница, объясняя новую тему, подошла ко мне, наверное, заметив моё глупое и растерянное выражение лица, и спросила:
- Юки, что с тобой? Может, ты что-то не поняла, я могу объяснить тебе заново.
- Нет, извините меня, я всё поняла, просто …
Тут вскочила Киритани и сказала:
- Учитель, Юки немного растеряна от нового расписания. У нас добавилось еще больше уроков, вот она до сих пор и не может прийти в себя, как и мы все.
Многие в классе начали кричать:
- Да, что за напряг, теперь вообще времени не будет ни на что!
- Как так можно?
- Я тоже до сих пор не понимаю, мы вообще в школе учимся или …
Сенсей перебила нас:
- А что вы хотели?! Это ваш последний год в школе, каждому из вас предстоит сделать трудный выбор, сейчас вы просто не до конца осознаёте это. Наш долг - подготовить вас к новой дороге в вашей жизни. Тем более вы прекрасно знаете, как трудно сейчас поступить в университет. Потом вы еще будете благодарить нас. А теперь, если вы не против, я продолжу объяснять тему. А ты, Юки, приходи уже в себя, тебе это не идет.
Она продолжила объяснять тему. Я постаралась сделать вид, что слушаю. Тот урок алгебры, казалось, шел вечно. Впервые я хотела, чтобы алгебра быстрее закончилась. Наконец прозвенел долгожданный звонок. В классе опять стало шумно, кто-то спорил об уроках, кто-то шептался, и я понимала, что моя история с письмом еще не закончена.
Мы с Киритани вошли в класс биологии. Все тут же замолчали и уставились на меня, как на какую-то девушку легкого поведения. Я до сих пор помню презирающий взгляд одноклассниц. Рядом с ними стоял Миура.
- Что происходит? Чего вы так смотрите? Вам всем заняться нечем, стоите и опять сплетничаете? - сказала Киритани. Оставив сумки, мы вышли в коридор.
- Похоже, они теперь не успокоятся, но ты не обращай на них внимания. Ты же знаешь, они всегда такими были.
- Киритани, спасибо тебе! Чтобы я без тебя делала, я до сих пор в шоке!
- Конечно, на твоем месте я была бы в таком же состоянии. Ты уже прочла письмо?
- Что?! Ой, нет еще… сейчас, – сказала я и достала письмо из кармана.
- Я, пожалуй, пойду, тебе надо побыть одной.
- Нет, Киритани, зачем? Я доверяю тебе, давай прочтём его вместе.
- Ты уверена?
- Да, на все сто.
Открыв письмо, мы начали читать его.
«Здравствуй, Юки. Давно хотел тебе признаться, но никак не решался, каждый раз меня что-то останавливало. То есть не останавливало, скорее всего, я боялся тебе рассказать о своих чувствах. Но сегодня я решился на это, понимая, что каждый из нас скоро пойдет своей дорогой, и я буду тысячу раз жалеть о том, что так и не решился это сделать. Знаешь, я много раз пытался отдать тебе это письмо, но не мог, смешно, наверное, но Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ и уже, пожалуй, давно. Поначалу я просто восхищался тобой, твоей чистотой, искренностью и немного наивностью. Для меня ты самый открытый и интересный человек, ты как любимая книга, которую читаешь всегда, как первый раз, тебя хочется читать и читать. Извини, что я сравниваю тебя с книгой. Потом, смотря на тебя, я с каждым разом всё глубже и глубже впадал в эту бездну безответной любви, но ты так меня и не заметила. Не заметила мои искренние чувства, но я нисколько не жалею, что именно тебя я полюбил впервые. Юки, ты - моя первая и чистая и безответная любовь. Если бы у меня спросили, чего бы я заново хотел пережить в этой жизни, то я, не задумываясь, сказал бы, что именно эту любовь к тебе я пережил бы сто раз, тысячу, хоть она и безответна. Признаваясь тебе, я знаю, что ты так и не узнаешь, кто я. Я не хочу, чтобы ты на меня смотрела и жалела, или чтобы пыталась меня полюбить. Я хочу, чтобы эти чувства остались такими же чистыми и искренними в моей памяти навсегда. А если нам суждено быть вместе, то мы обязательно будем. На этой ноте я хочу закончить и сказать, чтобы ты всегда оставалась такой, такой же чистой и искренней, как сейчас. Твой верный и незнакомый тебе ДРУГ»
Прочитав, мы с Киритани долго стояли и молчали. Письмо затронуло меня до глубины души, я не могла понять, кто же он, но мне так хотелось узнать это.
- Какие чувства! Я даже завидую тебе немного. Он готов любить тебя, несмотря ни на что, даже если ты никогда не ответишь ему взаимностью. Я и не знала, что такие люди есть, его чувства…у меня нет слов! Что ты скажешь, Юки? Ты поняла, кто бы это мог быть?
Я же стояла и думала, держа в руках письмо, мне хотелось его читать и читать.
- Я… нет, не знаю, да и почерк незнакомый...
- Должно быть, он специально написал так, чтобы ты его не узнала.
Зазвенел звонок, и мы вернулись в класс. Я внимательно смотрела на каждого одноклассника, но по их лицам я так ничего и не прочитала. На уроке я сидела и думала о письме, меня всё больше и больше это беспокоило. Прошли все семь уроков, а я так и сидела в растерянности и смотрела на каждого ученика в нашем классе, но, увы, ничего этим не добилась.
Прошла неделя, потом вторая, а вслед за ней и третья. В классе все уже забыли об этом письме, и только я всё не могла забыть. Я упала по успеваемости, и только Киритани была со мной и поддерживала меня до конца.
- Юки, забудь об этом письме, хватит мучить себя! Если ты будешь так продолжать, ты скоро совсем потеряешься. Вряд ли бы ему это понравилось, ведь он хотел, чтобы ты оставалась такой, какая ты есть. Посмотри сейчас на себя, ты вечно летаешь где-то, думаешь о чем-то, твоя успеваемость упала, твои родители спрашивают меня, что с тобой, я уже не знаю, что им сказать, пойми и прими это. Как он тебе написал, если вам суждено встретиться, то вы обязательно встретитесь. Юки, ты слышишь меня?
- Да, ты права, я должна прийти в себя. Похоже, я всем дала повод беспокоиться о себе, и он, наверное, видя моё состояние, тоже беспокоится. Решено: с сегодняшнего я буду продолжать жить, как жила. Я никогда не забуду об этом, это письмо останется глубоко в моей душе. Надеюсь, что мы обязательно с ним встретимся.
С этими словами я вернулось в свой мир, мир, в котором я жила до него, но никогда не забывала о нем.
Прошли года, мне уже 25 лет, я работаю главным юристом в одной компании. Я так и не нашла свою половинку, того, кого я искала всю свою жизнь. Я до сих пор думаю, если бы я тогда не дала Миуре дневник с письмом, может быть, он признался бы мне? Эти «если» крутятся в моей голове бесконечно.
Письмо того верного и незнакомого мне Друга я храню до сих пор.

Я дотрагиваюсь рукой до шершавой, почерневшей стены. От нее веет холодом и в нос бьет запах плесени. Но мне все равно, я продолжаю в каком-то припадке водить рукой по ее холодной поверхности. Каждый сантиметр этой стены, да и все это полуразвалившееся здание навевает мне воспоминания. Стоит только закрыть глаза и я погружусь в них… Утону. И от этого становится до боли страшно и хочется, оторвав руку от ледяной поверхности стены, убежать прочь. Но я решил, что выдержу… Это будет своего рода проверка для меня. Глаза медленно закрываются…
-Кир, мне страшно… Кир…- такой тихий шепот.
Он щекочет мое ухо и заставляет сердце биться быстрее. Ее слезы текут по моим щекам, остывая на них, оставляя соленые следы. Меня хватает лишь на поглаживание ее подрагивающей спины и столь же тихое:
- Успокойся. Спокойно, моя девочка.
В конце коридора слышатся гулкие шаги… Она всхлипывает, и я слышу за спиной череду столь же истеричных звуков. Все понимают чьи это шаги… У многих не выдерживают нервы. Моя девочка крепче вжимается лицом в мою шею. Мы сидим в углу, около опрокинутых парт. Дверь класса открывается…
Глаза резко открылись. Меня пробивала крупная дрожь. Дыхание сбивалось, и, не находя уже нужный ритм, становилось больше похожим на сдавленные стоны. Но мои руки вновь тянулись к покрытой мхом стене школы. Я выдержу… Я уже просто не могу оставить все как есть.
- Двенадцать девок и шестнадцать парней, - спокойный голос докладывал кому-то о нашем количестве, - Скоро подъедет полиция… Ты все решил?
Моя девочка дернулась у меня на коленях. Я, наконец, уговорил ее поспать. Она спала беспокойно, иногда слезинки стекали вниз по ее измученному лицу. Я буду охранять ее сон, никто не посмеет коснуться ее. Если надо, я отдам жизнь, лишь бы она проснулась уже дома. Если бы сегодня мы не пошли в школу… Если бы я мог вернуть все назад, схватить ее за руку и увести подальше. Далеко-далеко. Туда, где никто не смог бы ее обидеть, ранить, даже просто дотронуться до ее персиковой кожи.
Кто-то из сидевших в углу подростков вскочил с места. Мой взгляд на миг встретился с глазами вскочившего… Безумие, отчаяние…Подросток подскочил к человеку, недавно доложившему о нашем количестве и взмахнул рукой. В руке был маленький ножик. Крик прорезал тишину…
…Она открыла глаза. Поморщила нос.
- Что… Что такое? Кир…
- Ничего. Совершенно ничего. Спи…
Я ладонью накрыл ее глаза. В висках стучало липкое, ритмичное ощущение страха. Но мне надо быть сильным и смелым, я должен сберечь ее. Но почему же моя голова сама поворачивалась в сторону тела парня с ножичком в руке и кровавой бороздкой в груди? Алый ручеек почти дотек до моих ног, почти дотянулся до волос моей девочки.
Руки уже не дрожали. Я уже был полностью там. Даже перед распахнутыми глазами все еще стояло ее спящее лицо. Тогда в школе нас взяли в заложники. Был праздничный день, в школу шли по желанию… Нам с ней просто было некуда пойти, на улице холодно, а дома родители. В школе праздник. Но кто же знал, что вместо Дня Святого Валентина это станет Днем Кровавого Валентина?
За стеной отчетливо слышались крики и стоны… Мне оставалось лишь догадываться, что там происходит. Там за заложниками «присматривал» другой человек…Это было ужасно. Я вдруг осознал, что мне все равно на то, что происходит за стеной. На тех, других, посторонних людей, которые, возможно, терпят унижение, которое хуже смерти. Мой мир в миг сузился до размеров мысленно прочерченного круга. В этом кругу сидела моя девочка и я. А еще был другой круг. Тот, в центре которого на стуле сидел тощий человек. Он читал какую-то книгу. Около ножек стула лежало тело того парня с ножичком.
Я пристально наблюдал за «смотрителем», просто не в силах оторвать от него взгляд. Она уже проснулась и теперь что-то невнятно рассказывала. Кажется, это какая-то детская сказка, типа Дюймовочки или чего-то еще. Она монотонно говорила текст, довольно тихо, но я мог разобрать слова. Я не знал, что будет, когда она, наконец, выйдет из этой школы. Может, она уйдет отсюда без меня, но уйдет. Обязательно выйдет отсюда. Когда мысли бежали в этом русле, страх покидал меня. Он просто заменялся решимостью и ненормальной для подобной ситуации храбростью. Если тощий сделает хоть шаг к ней, я зубами разорву его. Чтобы когда-нибудь она смогла снова шептать кому-то те же сказки, что рассказывала сейчас.
Я не помню, сколько все это продолжалось. Руке уже стало холодно, но сейчас я уже не мог оторвать ее от стены. Из памяти аккуратно был вырезан отрезок времени, когда приехала полиция, и когда около стула появилось еще одно тело. Все заменил тихий голос и испуганные, тусклые от слез глаза моей девочки…
Он смотрел на меня. Именно на меня. Как-то странно смотрел. Как будто оценивал, как будто ждал, что я вот-вот опущу взгляд, не выдержав напряжения. Но мои глаза продолжали смотреть в его глаза. Она снова заснула у меня на руках, и поэтому я боялся отпустить взгляд «смотрителя». Мне казалось, что стоит мне отвести глаза, как его черные зрачки, так сильно выделяющиеся на фоне голубой радужки, опустятся на нее. Она спала урывками и постоянно плакала. Постоянно повторяла мое имя. Она уже увидела трупы около стула… Грань между истерикой и сумасшествием становилась все более призрачной. Он смотрел и смотрел… Потом улыбнулся и опустил глаза в книгу.
Его губы беззвучно шепнули:
- Храбрый мальчик, девочка – балласт.
Сердце пропустило один удар. «Балласт»… Что он имел в виду? Что он задумал? Я глухо зарычал. За окном выли сирены и велись переговоры.
Боже, почему же все так? Может, если бы я тогда кинулся на него, если бы я просто отвел взгляд, может, тогда все было бы по-другому? Рука скользила по стене. Дальше было сложнее… Требовалось больше, куда больше усилий, чтобы совладать с собой. Дойдя до двери, я потянул ее ручку на себя. Дверь открылась, на меня дохнуло сыростью. Прошло уже много лет… Все было так же… Вернее, мое воображение рисовало те же картины. Большой холл и два крыла. Свернув налево, я оказался в более длинном коридоре. Стен почти не было. Ноги сделались ватными, стало труднее идти. Дойдя до лестницы, я опустился на первую ступеньку, и, обхватив голову руками, снова ушел в себя.
Я понятия не имел, что происходит снаружи. Слишком мало знаний о подобных ситуациях у меня в голове… Весь рокот вертолетов, машин, переговоров слился в один протяжный шум. Но мне казалось, что все-таки что-то идет не так как надо. Меня тошнило и очень хотелось пить… А рядом сидела она. Ей тоже хотелось пить. Губы потрескались, и у нее не осталось сил что-либо говорить. Где-то час назад кто-то решился попросить воду… Теперь около стула лежало уже три трупа. У меня в сумке была бутылка сока, но до нее было слишком трудно добраться.
- Кир, я хочу пить…
Ее голос становился все тише. Была уже почти ночь, и я едва мог различить черты ее лица в темноте.
- Я принесу. Потерпи, пожалуйста, просто потерпи чуть-чуть.
Она послушно кивнула.
Мне захотелось вскочить и одним рывком добраться до сумки с соком, но все же остатки сознания удерживали меня от этого. Тем более ее рука, сжатая на моем рукаве, не отпустила бы меня. Это были просто слова на ветер.
Сколько времени после этого меня трясло от вида банок с соком и просто воды… Сколько раз у меня случались припадки, сколько же моим родителям приходилось буквально вливать в меня жидкость… По моим щекам бежали слезы, сейчас мне нужно очень много сил, чтобы снова не случился припадок. Ведь прошло много времени. Можно было кучу раз переосмыслить все, начать жить нормально и наконец забыть ее зеленые глаза… Но жизнь сыграла со мной злую шутку и из тысяч возможных «любимых» со мной в тот день оказалась одна-единственная настоящая.
Я держу свои обещания. Тем более, видя ее пересохшие губы, мое тело само двигалось в сторону сумки. Аккуратно разжав ее пальцы и силой заставив себя не обращать внимания на ее испуганный взгляд, я двинулся в сторону воды. К счастью, наш «смотритель» куда-то вышел… Я слышал прерывистое дыхание моей девочки. Она была в метре от меня. И еще столько же до сумки. Девушка осталась там одна, у нее не было сил, чтобы ползти за мной. Почему же мое сердце билось как ненормальное? Еще чуть-чуть… Нас с ней разделяло всего два метра, а до сумки все еще осталось расстояние. Она так далеко. Очень далеко…
Дверь открыли с такой силой, что, столкнувшись со стеной, она сбила часть штукатурки.
Из глаз бежали слезы. Кто же сказал, что мужчины не могут плакать?..
Выстрел в потолок. Отрывистые крики. Сбивчивое дыхание. Точные резкие движения. Взгляд просто не успевал за ним. Тощий человек был слишком быстр для моих глаз. Мгновение, чтобы вскочить на ноги и еще один драгоценный миг, чтобы обернуться. Но было слишком поздно…В его руках уже была моя девочка. Мой взгляд оказался прикованным к ее глазам. Широко раскрытые, испуганные, они тоже смотрели на меня. Миллиарды мыслей пронеслись в моей голове меньше чем за мгновение. Тысячи наших встреч, миллионы взглядов, ее смех. То, как этим летом она брызгалась на меня водой из реки. То, как этой осенью закатывала истерики. То, как этой зимой грела руки об мою шею. Мне больно смотреть на нее сейчас. И я сделаю все, ее жизнь продолжилась. Даже если меня не будет рядом… По-звериному зарычав, я бросился к ней…
Свет… Слишком яркий. Лица… Незнакомые. Все вокруг белое, а разум окрашивает все в алый цвет. Непослушное воображение отказывается видеть реальность и продолжает среди незнакомых лиц искать ее…
- Где Хайки?....- я даже не уверен в том, что сказал это вслух.
Черный туннель и ее фигурка в конце. Миниатюрная и легкая, она делает шаг. Все ближе к концу…
Бред смешивался с реальностью.
Она делает последний шаг и пропадает из виду.
- Хайки Крауз была застрелена во время террористического акта. Вместе с ней погибло…Она… не довезли… в критическом… Нет! Стойте! Вам нельзя двигаться!!! Стойте!
Свет погас.
Вспомнил. Я все вспомнил. Я пережил все опять. Я сохранил рассудок.
Этот День Святого Валентина я никогда не забуду, но теперь смогу отпустить. Это так трудно, но я знаю, ты смотришь на меня с неба и потому мой долг отпустить это все. Перестать винить себя… Все закончилось. Пусть осталась дыра в сердце, но слезам пора высохнуть. Губы в последний раз шепчут:
- Хайки, прости меня… Я люблю тебя.
Сквозь тучи пробился лучик света, и через огромную дыру в крыше, упал на мое лицо. Небеса улыбались вместе со мной.

Голова раскалывается... Внутренний голос саркастически выдаёт фразу «Пить надо меньше». Еле разодрав свинцовые веки, меланхолично оглядываю... Хммм... Комнатой ,пожалуй, этот бардак язык не повернётся назвать. Со стонами встаю и «плыву» в сторону ванны. Что вчера было? Глупый вопрос. Всё как обычно: напился с горя. Уже полтора года не могу даже заикнуться о своих чувствах перед девушкой, ради одной только улыбки которой, честно, без пафоса — готов в лепёшку разбиться. Но для неё я - всего лишь друг. Всё же считай почти семь лет дружим. В этом году у меня выпускной, а она только девятый класс закончит. Можно было бы уже давно перевестись в другую школу, как можно дальше от Неё... Но не могу я! Просто не-мо-гу!!! Боже, я даже прикоснуться к ней не могу — не выдержу, сорвусь. Она - как наркотик, её не получается забыть, даже когда ища хоть какой-то нервной разгрузки проводишь ночь с очередной шлюшкой. Умывшись ледяной водой, смотрю в зеркало. Чёрные волосы взъерошены так, будто я пальцы в розетку сунул, а эти какие-то безумные серые глаза... Почти вздрагиваю от громкого звонка мобильника. Тем не менее даже не думаю отвечать. Пошли все к чёрту! Сейчас слишком хреново что бы выслушивать слащавый бред по поводу «Дня всех влюблённых» от этих размалёванных куриц. Телефон продолжает настырно звонить: громкие аккорды электронной гитары сейчас словно кувалда по мозгам. Не выдерживаю и найдя под кроватью свои брюки, достаю из кармана мобильник.

- И кто с утра пораньше к патологоанатому захотел? - рыкнул я в трубку.

На том конце линии раздался смешок.

-Надо запомнить. - рассмеялась ты. Я замер. - Привет, хорёк. Неужели ты звонок сменил? Обычно стараешься вырубить этот электронный ужас как можно раньше. –неизменный сарказм в голосе.

- Привет... - блин, а что сказать то?

- Я... Я тут подумала, ты не против в гости ко мне сегодня заглянуть? Если ,конечно, планов никаких нет... - как то необычно сбивчиво и неуверенно.

Какие к чёрту планы?!

- Окей, скоро буду. – и чувствую как губы расплываются в улыбке, а настроение бьёт все рекорды.

***

Кинув сотовый на диван, забираюсь на подоконник. И что я только что сделала? Он придёт, а я снова не смогу сказать о том, что для меня он стал больше, чем просто другом. У меня никаких шансов. На него вешаются девчонки как минимум трёх классов. Он меняет их как перчатки. А мне остаётся только играть его близкого друга, но не больше...

***

Ты как всегда сидишь на подоконнике, обняв колени и сжимая в руке mp3. В ногах у тебя лежат толстенные книги в потрёпанных переплётах, в каждой из них с низу видны атласные ленты-закладки, на концах которых приделаны разнообразные брелки. А на этой стопке стоит чашка чёрного английского чая. Зачарованно смотришь в окно, где в странном танце кружат крупные хлопья девственно-белого снега. Завораживающий взгляд твоих карих глаз одновременно и восторженный, и в тоже время отсутствующий, вот уже второй год заставляет смущаясь, отворачиваться, всякий раз встречаясь с тобой взглядом. Волнистые волосы цвета горького шоколада спадают на хрупкие плечи. Молочно-белая кожа кажется совсем белой, словно фарфор. На тонком запястье поблёскивает серебренный браслет. Ты любишь серебро, предпочитая его неимоверному количеству всякой бижутерии, благодаря которой другие одноклассницы кажутся похожими на кур. Тонкие, нежные черты лица, изящная фигурка в белом платье. Обречённо вздыхаю, ну каким же кретином надо быть, чтобы не замечать такого ангела рядом с собой? Вдруг оборачиваешься, видимо почувствовав на себе мой далеко не невинный, изучающий взгляд.

- Привет, ещё раз. - только для меня ты так улыбаешься, искренне, открыто. В карих глазах загорается весёлый огонёк. Спрыгиваешь с подоконника и подойдя ко мне, легонько целуешь в щёчку. Неуловимо, почти как дыхание прохожего на улице.

- Ты опять дома одна? - каким-то чужим, хрипловатым голосом.

- Ага. - всё так же весело отвечаешь ты. - Ты во сколько сегодня спать лёг? - Хороший вопрос! Самому интересно. - У тебя глаза, как у кролика красные. - заливисто смеешься.

- Да какое тебе дело?! - а-а-а, идиот! Сам ведь отталкиваю её. Улыбка с твоих губ моментально слетает. Тихо отвечаешь:

- Но мы ведь друзья.

Ага. Друзья! А ещё я люблю тебя до вытья под забором.

Распластавшись на диване в позе морской звезды, накрываю лицо подушкой.

- Ты чего? - по телу будто разряд электрического тока проходит от лёгкого касания прохладных пальцев к моим волосам. Слышу как садишься рядом на край дивана. Пытаюсь не реагировать. Подождав, немного, ты бесцеремонно вырываешь из рук подушку и нагло ухмыльнувшись, прячешь её за спиной. Я молчу. - Ау-у-у! Есть кто дома? - нависаешь надо мной. Вот скажи честно, чего ты этим добиваешься, а?! Наконец соизволив открыть глаза, встречаюсь с полным жгучего любопытства взглядом карих глаз. Молчу. Ты хмуришься, подозрительно всматриваясь в моё лицо, закусываешь нижнюю губу. Зачарованно наблюдаю за тобой и... Что-то внутри обрывается... Ах да, моё терпение. Резко схватив тебя за тонкие запястья, опрокидываю на диван и нависаю сверху. Непонимающе смотришь на меня, а на щеках появляется румянец. Только мне уже это до лампочки, наклоняюсь и едва касаюсь твоих губ. Не отталкиваешь. Поцелуй становится требовательнее... Едва подавляю желание взвыть от экстаза, когда ты отвечаешь. Нежность и восторг быстро сменяются жесткостью и алчностью. В чуть припухшие губы шепчу «люблю» и слышу как эхом раздаётся аналогичный ответ...

Каждый год я достаю подобное приглашение из подброшенного ко мне в рюкзак конверта. Такая у нас традиция в классе, выбирать на День Святого Валентина короля либо королеву класса, путем всяких идиотских заданий и потом целый год перед ними пресмыкаться. В прошлый год мне не повезло, подсчет велся по числу собранных Валентинок, и каждый там мухлевал, как хотел. Но в этот раз я уж точно не проиграю. Правда цель не из легких, Золотая Валентинка – привилегия директрисы, каждый раз она отдает ее лучшему ученику, и каждый раз это оказывается Зубрила. Но видимо в этот раз придется ей посидеть в сторонке, игра началась!
***
-Черт, ну где же она...
-Что ты тут делаешь?
Вот, блин. Влипла! Думаю не надо объяснять последствия того, что меня застали в кабинете директрисы, роющейся в ее бумагах. Но хоть это была и не она (голос мужской), но не думаю, что завуч или обычный преподаватель погладил бы меня по головке. Вспоминая все заготовленные отмазки, я медленно повернулась и увидела… лишь ухмыляющегося старшеклассника.
-Новенький?! Ах ты гад. Я тут чуть от страха не померла!
-Ха-ха, с твоим характером тебе это не грозит. – В его глазах чувствовался вызов. – Я так понимаю ты решила получить Валентинку так же как и я, украв ее.
-И что, ты настучишь на меня? В методах нас никто не ограничивал, так что катись колбаской. – Вызов принят. Но лучше все-таки сменить тему – А ты как сюда попал? Неужели Катька тебя просто так пропустила? Ты ее хоть не бил?!
-Откуда у тебя в голове такие мысли? Жива-здорова твоя Катька и по-прежнему стоит на шухере. Я вообще через окно забрался.
-На второй этаж? Новенький, чеши больше. Тем более оно закрывается на замок.
-До окна добрался по пожарной лестнице. А открыть труда не составило, у меня свои методы, Валерчик.
Ох, зря он разбудил во мне фурию. Чтобы прижать его за грудки к стенке понадобился всего один прыжок. Парниша еще не совсем понимал сложившейся ситуации и вертел головой во все стороны. Что ж, наверное, это даже к лучшему, силой я его не оттесню, а эффект неожиданности пришелся кстати. Пара ударов в челюсть еще больше дезориентировали его.
-Не смей меня называть так!
-Тебя все так называют.
-А тебе нельзя!!!
-Ну, тогда и я тебе не новенький. Меня Миша зовут, – парень потихоньку брал себя в руки.
-…вствуйте, Галина Семеновна, меня не было на прошлом уроке, и я хотела спросить, что вы нам задавали на вторник.
-Фак, я пропустила условный сигнал. Что же делать? Это все из-за тебя, между прочим. – Надо было еще раз ему вмазать для профилактики. Но на этот раз он остановил мою руку в полете, даже не смотря на меня. Сейчас его глаза метались по всей комнате в поисках путей отступления.
-Сюда, в шкаф – и недолго думая, потянул меня за мой кулак.
-Ты совсем больной, - уперлась я, оценив размеры шкафа, - Я с тобой в этот гроб не полезу!
-Ну раз так, то иди поздоровайся с директрисой. Только тогда уж и о моем гробе помалкивай. – Миша потихоньку начинал заводиться. Блин, а ведь выбора и вправду не было, гнев директрисы в этой школе считался проклятой меткой. Все кто попадали под него, рано или поздно уходили из школы.
-…страница 224 и выписать понятия со страницы 230.
-Так и быть, но если ты начнешь распускать…
-Много текста. – И резким движением утянул меня в темноту шкафа. Моментально его руки обвили мою талию, голова легла на плечо – в общем этот гаденыш всячески зажимал меня. Тут же зашла директриса. Хлопок… Скрип кресла… Как я поняла это она кинула журнал на стол и развалилась в кресле.
-Ты что творишь, - прошипела я ему на ухо.
-Терпи. Тут слишком тесно.
Кресло снова скрипнуло, по приближающимся шагам было слышно, что она направляется к шкафу. Черт, неужели она нас услышала. Сердце убежало в пятки, все мысли занимало одно лишь: «Хоть бы пронесло, хоть бы пронесло…» Миша обнял меня еще крепче, неожиданно я моментально успокоилась. Директриса уже стояла перед шкафом, сквозь щель между дверцами проникал запах ее духов и мятной жвачки. Дверцы стали открываться, я сжалась и чисто инстинктивно обняла Мишу… Но видимо сегодня пантеон всех мыслимых и немыслимых Богов был на нашей стороне, так как открылись только дверцы антресоли. Вверху раздались шорохи. А мы, как два ребенка, смотрели в уже привыкшие к темноте глаза друг друга.
-Если ты кому-нибудь расскажешь об этом, я утоплю тебя в унитазе.
-Конечно – он едва заметно улыбался. И в этот миг комнату заполнила музыка. Никогда не слушала классику, считала, что она для старперов. Какой же я была дурой! В один момент мелодия заполонила мое сердце, заполнила мозг, заставила биться пульс чаще – меня буквально бросало то в жар, то в холод вместе с ее мотивом. И в его глазах я прочитала те же мысли. Казалось, что эти три минуты полностью принадлежали нам двоим без остатка. И все эти три минуты я ждала, что он меня поцелует. Глупо, может наивно, но ждала. И опомнилась от наваждения только когда директриса встала и вышла.
-Валим, быстро! – я уже направилась к двери.
-Не получится, - он ухватил меня за руку, - Смотри. Она забрала чайник, а значит пошла набирать его. Мы не сможем выбраться из ее кабинета незамеченными.
-Черт! – было невероятно обидно, от злости я ударила кулаком в стену, - Должен же быть какой-то выход!
Миша прищурился.
-Хочешь я тебя отсюда вытащу? Но взамен ты пообещаешь кое-что сделать.
-Да я смотрю, ты совсем борзым из этого шкафа выбрался. Так я тебя его туда и упакую! – Гнев постепенно закипал в ярость, волосы из рыжих стали красными. Но и это не подействовало, было видно, что он не блефует.
-Тогда действуй сама, – он безразлично покачал плечами.
-Гррр, - стена снова получила свою порцию ударов, - Чего ты хочешь?
-Ты мне будешь должна один танец. Согласна? – Миша протянул мне руку.
-И всего-то – на лице не дрогнул ни один мускул, хотя я уже прекрасно понимала, что он хочет сделать. – По рукам!
-Тогда не тормози, - и с этими словами он поднял кресло директрисы и швырнул его прямо в окно.
-Эээ?..
-Смотри, там над первым этажом есть навес, главное не бойся, - уже на бегу крикнул он и исчез в оконном проеме, расчищая собой, острые края стекла, - Давай! – кричал Миша уже с улицы.
-Да ты больной на всю голову, - ноги немного дрожали, не к добру это… Ладно, разбег, прыжок и… сзади хлопнула дверь. Пока только в приемной, но этого хватило, чтобы споткнуться об раму. Интересно, что бы написал сегодня мой гороскоп… Вы - неудачница; ни за что не выходите из дому; опасайтесь высоких зданий? Но уж точно не «Вы сегодня будете лететь вниз головой со второго этажа!!! Ну что ж, прощай жестокий мир, ты был мне дорог и, несмотря на все твои недостатки…
-Я ловлю!
Хотя наверняка там было бы написано «любовное приключение». Но это я уже поняла, когда лежала в сугробе верхом на Мише. Хотя недовольным его назвать нельзя было, пол лица занимала блаженная улыбка. Когда мы будем встречаться, обязательно отучу его так делать. Ну вернее, если…
-Черт, - внезапная мысль осенила голову, - Нам бежать надо, вставай давай!
-Стой, куда ты, сюда, - и, схватив мою руку, потащил под навес.
-Ты что, хочешь пройти через хозяйственную дверь? Но там же всегда закрыто.
-Хех, у меня свои методы, - ухмыляясь, Миша вытянул из кармана целую связку разнообразных ключей и уже через секунд 10 дверь была открыта. – Пошли!
Больше уже ничему не удивляясь, я побежала ведомая его рукой. Хотя моментально об этом пожалела, увидев, что привел он меня в кабинет директрисы
-Галина Семеновна, у вас что-то случилось? Мы услышали шум.
-Чебышев, Завяльная… - все что смогла выдавить директриса.
-Ох, кто же это мог сделать? – Миша демонстративно осмотрел окно, а я старалась не рассмеяться, - Ну ничего далеко он уйти не мог, не беспокойтесь Галина Семеновна, сейчас я его по горячим следам найду, - и уже мне, подмигнув, добавил, - Пойдем.
И уже в коридоре сказал:
- Иди домой, я сам все улажу.
На этом, он оставил меня одну, в абсолютной растерянности и без ума от счастья.
***
Аааргх, будь прокляты уроки! Особенно восемь подряд. А еще директрисе приспичило организовать «торжественное вручение» на девятом. Учитывая, что мне там все-равно ничего не светит, то смысла туда идти, вообще не было. Блин, хоть бы кто-нибудь освободил меня от этого.
-Пойдем со мной – мой спаситель в виде Миши вынырнул из-за угла и потянул меня за руку.
-Куда? – вяло отбиваясь, я плелась за ним.
-Ты мне должна танец.
Ох уж мне эти романтики. Хотя это не так уж и плохо, в конце концов, я уже и забыла, когда в моей жизни мелькала хоть какая-то доля романтизма. Но судя по тому, что в февраль он меня притянул к люку на крышу, именно с романтизмом у него был перебор.
-Ты вообще с головой не дружишь, там мороз жуткий, а у меня куртка в гардеробе.
-Мы ненадолго. Да и я тебя согрею. – Он, как обычно, достал свою тяжеленую связку ключей и методично подбирал нужный.
-Кстати, а нам сейчас не нужно быть на определении Короля класса? – надо было хоть чем-то занять нависшее молчание, - Хоть мы и не выиграли, было бы неплохо узнать победителя.
-Это Эдик, - пробормотал Миша, подбирая очередной ключ.
-Эдик? Но как?
-Он с ней переспал.
И тут меня порвало от хохота. Директриса хоть и не была старой, но кризис среднего возраста ей уже давно грозил. Эдику впору было давать не Валентинку, а медаль. В это время Миша окончательно покончил с замком, все еще трясясь от хохота, я полезла на крышу. Ох, холод пробрал до костей, но он сразу же меня обнял, ветер растрепал и без того непослушные волосы, но он впился своей рукой в них, не отдавая ветру ни одной пряди. Со словами «Держи», Миша вставил мне в одно ухо наушник, и снова полилась вчерашняя музыка и, так же как и вчера, она полностью захватила нас двоих без остатка. И, вцепившись друг в друга, парень и девушка просто бесцельно кружились по скользкой крыше, подгоняемые морозом и направляемые ветром. Мы до последней секунды наслаждались этим танцем, растворяясь в его мотиве. А после того как музыка стихла, мы просто стояли и смотрели друг другу в глаза.
-У меня кое-что для тебя есть, - после сказал мне он. На его руке лежала Золотая Валентинка директрисы.
-Но откуда?
-Нуу, она у нее в журнале вчера лежала, когда мы убегали, я прихватил ее с собой.
-Миша, - псевдосерьезным тоном начала я, - Ты в курсе, что директриса всегда вручную подписывает свои Валентинки?
-Откуда мне знать, я новенький.
И, отводя глаза, как ни в чем не бывало, продолжил стоять дальше. Называется, никогда не оставляй женскую работу на мужские плечи. Так что и целовать его тоже пришлось мне.

Бог всех влюбленных.

Шумная толпа молодежи вовсю веселилась в маленькой кафешке. Праздновали сдачу сессии – международный праздник всех студентов. Лениво скользя взглядом по небольшому залу, Оля Тролололева обратила внимание на столик у окна и необычно одетого парня, сидящего за ним. “Странный он какой-то. Мы тут шумим – а он ноль внимания, даже не посмотрел в нашу сторону. А одежда интересная – стили разные, но сочетаются. Наверно творческая личность. Познакомится что ли? ” Будто почувствовав взгляд, парень повернулся и как-то устало посмотрел на девушку, правда, тут же мягко улыбнулся и снова отвернулся. “А он красивый”,- подумала Оля “Да и я наверно его заинтересовала. Точно надо познакомиться”.
- Что, Тролололева, понравился мальчик? – толкнула локтем в бок соседка по общаге,- не боись, перед твоими чарами точно не устоит. Только не заморозь его, как обычно, Ледяная Королева.
Оля горько улыбнулась. “Ледяная королева” – уже никто и не помнит, когда ее стали так называть… Внешностью родители не обидели, даже очень.… А вот все равно не получается ничего – подруги говорят, слишком, мол, она холодна с парнями, вот они ее и побаиваются. А кто бы знал, как она боится? Кому довериться, раскрыться? Некому… “
Не прошеная слезинка поползла по щеке.
- Почему такая красивая девушка и вдруг плачет? - Неожиданный вопрос застал врасплох, Оля резко повернулась и увидела того самого парня, что сидел у окна. Он стоял, мягко улыбаясь, и немного встревоженно смотрел на нее.
“Боится, наверное, что отошью. Как только подойти осмелился ко мне…такой…? Наверное, поспорил с кем, что со знаменитой “Ледяшкой” потанцует. Опять за мой счет что-то доказать пытаются, – девушка тихо вздохнула, - Как же это все надоело...”.
- Сомневаюсь, что вы мне поможете, молодой человек. Только если своим отсутствием.
- Ну что же вы, это долг рыцаря - помогать прекрасным принцессам. Позвольте представиться, храбрый рыцарь Валентин, защитник обиженных, неутомимый борец за всеобщее счастье, - поклонившись, пафосно представился парень, - для друзей просто Валик. Ремонт, кстати, не предлагать.
Оля ошарашенно смотрела на “рыцаря”. Так на ее “лед” еще никто не реагировал.
- Оля, приятно познакомится. Что привело славного рыцаря в сии чертоги? – от иронии в голосе, кажется, искривилось пространство-время.
- Лишь надежда на исполнение мечты,- с покорной интонацией прошелестел парень.
- И как, сбылась мечта? – заинтересованно спросила девушка.
- Она предо мной, но все так же недостижима,- уже без притворства в голосе сказал Валентин.
- Чем же я могу вам помочь?
- Подарите мне танец.
“Отказать надо наверно, слишком уж он настойчив”- промелькнула мысль в голове девушки, но тут она увидела, как подмигнула подруга – смотри, мол, какой шанс, - “А ну и ладно, от одного танца плохо ведь никому не станет ?!”
- Ну, только если один.
После, уже танцуя с Валентином, Оля словила себя на мысли, что танцует он великолепно, и она совсем не против, если он пригласит ее еще на один танец…или несколько... Но выпитый алкоголь ударил в голову, и она пришла в себя только после того, как “рыцарь” предложил ей немного отдохнуть. Разгоряченная танцем девушка уверенно потащила его в сторону знакомого голоса, ожидая увидеть знакомую до судорог картину.
Как и предполагалось, она вскоре увидела Вадима, который сидел в окружении одногрупников. Этот известный любитель правильности с жаром спорил с Андреем, который упертостью мог соперничать с горой. Про споры этой парочки ходили легенды, и если бы Оля не знала обоих, как родную маму, она никогда не поверила в их правдивость.
- По сути своей, большинство праздников лишь коммерческие акции, призванные увеличить продаваемость тех или иных товаров. Начало всему этому – вера в Бога, как бы его не называли, и требование жертвовать для него что-либо. Обычный развод на бабки.
- Но раз люди верят именно в кого-то, значит он, этот кто-то, существует. Верят не просто в праздник, а в какую-то личность, способную помочь им и поддержать их в трудную минуту. Праздники не дают нам стать бездушными оболочками, а Святой Валентин и прочие – зачастую личности, всегда выбирающие добро.
- Святой,- тут Валик поморщился,- Валентин – всего лишь символ. Множество людей считает его покровителем всех влюбленных, как считают, например, Деда Мороза символом Нового Года. У праздника должен быть символ, типа особой изюминки или талисмана. Это не значит, что этот символ реально существует.
- Ну, Дед Мороз же существует,- невинно глядя на компанию, с детской интонацией сказал Валик,- значит, и Валентин тоже где-то есть.
Грянул взрыв хохота. Оля с улыбкой смотрела на шутника – и странное дело, впервые за долгое время она чувствовала себя хорошо. Хотелось быть рядом с ним, хотелось открыться ему. Его открытость, легкость и доброта потихоньку растапливали ледяную оболочку вокруг девушки. А мягкая улыбка отметала любое подозрение в неискренности. Перемену в ней заметили не только подруги – Оля увидела как Кирилл, одногрупник и бывший парень, которого она отшила буквально пару дней назад, направился к ней, привлекая внимание остальной компании. “Будет нарываться на драку, лавры первого мачо упустить не хочет”,- всплыла в памяти причина размолвки,- ну-ну…”
- Знаешь, Оленька, интересный у тебя приятель, - Кирилл поежился, как от озноба, - И за словам в карман не лезет. Но есть в нем что-то ненормальное – взять хотя бы одежду. Он манекеном на исторической выставке не подрабатывает? Или …
- Знаешь, Кирюшенька, не могу понять, с чего это он начал тебя интересовать?- Бесцеремонно прервала треп одногруппника девушка,- быть может, ты меня приревновал? Или… о Боже! - девушка с притворном ужасом посмотрела на бывшего парня,- ты сменил ориентацию?!
Под смех окружающих Оля победно повернулась и собралась уйти от надоедливого лицемера, но Кирилл вдруг схватил ее за плечо и развернул к себе:
- Послушай меня, выскочка, если ты сейчас же не извинишься, твоего нового друга…
Что дальше хотел сказать разозленный и осмеянный “мачо” девушка не услышала – Валентин, до этого момента расслабленно стоявший, резко ударил Кирилла в пах, а потом нежно погладил его по щеке и ласково сказал на ушко громким интимным шепотом:
-Давай не будем разглашать наши маленькие тайны, милый,- пошло улыбнувшись, он продолжил,- кстати, операция тебе теперь в два раза дешевле обойдется, спасибо можешь не говорить. При встрече сочтемся.
“О чем он думает?!- Оля, шокированная увиденным, лихорадочно искала пути для отступления, - пора отсюда уходить, пока Кирилл дружков не позвал”
- Пока, Кирюшенька, - не удержалась от шпильки девушка,- нечего теперь мне рядом с тобой делать – и танцуешь лучше, и голос женственней. А скоро и мальчиков всех отбивать будешь – куда уж мне, убогой, до тебя.
Под истеричный смех толпы она быстро потащила Валентина к выходу. Но на этом знакомство не закончилось – целую ночь они просидели в другом кафе за разговорами на разные темы. Привыкшая к разным приемам “мастеров подката” девушка была сильно удивлена, когда предложив Валентину зайти на “чашку чая” получила вежливый, но твердый отказ. В глубине души она сильно опасалась стандартного варианта развития событий.
Следующий день, и день после него, и дни после пролетали как один вдох. Оля целый день проводила с новым знакомым, и не скрывала, что хочет видеть его. “Влюбилась наша Королева, нашла своего Кая“ – поговаривали все громче окружающие. А она не обращала внимания на них, для Оли весь мир стал значить меньше, чем улыбка Валентина.
Близился день Святого Валентина. Вечером, перед самым праздником, Валентин, которого она про себя все чаще называла любимым, сказал, что завтра ее будет ждать сюрприз, и назначил встречу в том самом кафе, где они встретились, а перед уходом в первый раз поцеловал. Всю ночь Оля не могла заснуть, и утром, еле дождавшись времени встречи, поспешила в кафе. Выйдя из такси и взглянув на противоположную сторону дороги, она обомлела – все кафе было украшено цветами, а Валентин стоял у входа, объясняя что-то официантам. Оля выкрикнула его имя и помахала ему рукой.
Валентин мягко улыбнулся:
- Прости…
Никто не обратил внимания на молодого парня, который вздохнул, прошептал что-то вроде “Работа есть работа” и, блеснув золотистыми зрачками, добавил: “Какой бы она не была…”.
==
“Зря говорят, что черный – цвет траура. Настоящий цвет горя – серый. Все вокруг теряет краски, блекнет и сереет. Как будто серая плесень пеленой накрыла глаза.” – мысли в голове Оли вяло вились вокруг гроба, стоящего посреди главного зала часовни. Она словила себя на мысли, что ненавидит мир, безразлично прошедший мимо ее и ее горя. Ненавидит себя, за то что она жива,- “Жива…Зачем?...” Потухшие глаза на мгновение вспыхнули гневом, когда девушка заметила возле гроба незнакомого молодого человека, который стоял у открытого окна.
“Хоть бы сделал вид, что пришел проститься!” – Оля решительно подошла к незнакомому парню, но он, будто почувствовав движение воздуха, резко обернулся. Дернувшаяся было от неожиданности девушка, удивленно увидела такие же пустые глаза его на лице, как и у нее самой.
- Здравствуйте. Так это вы девушка Валентина? Он о вас рассказывал,- мягким, как будто извиняющимся голосом, проговорил парень,- Я его друг, Ральф.
- Вы знали Валентина? – надтреснутый голос нарушил повисшую тишину.
- Да, правда не очень долго,- Ральф взохнул,- Где-то полтора года назад у меня сломалась машина. На месте починить не смог. Время шло, мороз крепчал. До ближайшего города километров сорок. Думал замерзну насмерть. Пришел в себя на больничной койке – врачи сказали, что отделался легким обморожением. Сказали благодарить брата. Так и познакомился с Валентином.
- У него есть родственники?
- На сколько я знаю, нет. Он мало говорил на эту тему. Всегда отшучивался “Все люди мне родные” и в том же духе.
- Что делать дальше будете?
- Жить…И радоваться каждому новому дню. Он бы хотел этого.
“Жить. Да надо жить. Радоваться?! Но как ?!” – мысли метались в голове, - “КАК?!”
- Надо жить. С болью в сердце стремиться к лучшему, - Ральф ответил на невысказанный вопрос девушки,- если мы не будем так жить, мы предадим его. Не его как человека, а как личность, с улыбкой встречающую и радость и горе.
Ральф молча протянул девушке руку. Оля сжала ее и они молча вышли из часовни. Вышли не согбенные горем, а твердым шагом, уверенно неся свою ношу.
Эпилог.
Оля с каждым днем все больше и больше привязывалась к Ральфу. Всегда готовый поддержать, помочь и просто поболтать, он начал казаться ей тем идеалом, о котором мечтает каждый. И когда в день Святого Валентина Ральф пришел с огромным букетом нежно-розовых роз и сделал ей предложение, она счастливо сказала: ”Да..”.
Сторожа кладбища долго удивлялись молодой паре, каждый год в день Святого Валентина приносящей букет цветов на одну из могил, фотография на которой давно стерлась из памяти.
P.S.
Валентин, сидя у окна и попивая свой любимый чай, с некоторым облегчением и грустью смотрел на проходящих мимо людей. И в первый раз за полторы тысячи лет чай в руке воплощенного символа становился соленым.